Говоря о дискреционных полномочиях законодателя сразу следует решить вопрос о допустимости применения к нему конструкции административного усмотрения, первоначально зародившейся и получившей свое дальнейшее развитие в рамках соответствующей отрасли российского права. Действительно, возможно ли условного «федерального законодателя» рассматривать с определенной долей условности по аналогии с должностным лицом публичного права, реализующего особые законодательные полномочия либо, напротив, говорить не о статусе такого лица, но о полномочиях неперсонализированного органа, в рамках которого реализуется его соответствующая конституционная компетенция?
Ответ на первый вопрос потребует от нас определения допустимости и возможности свободы усмотрения должностного лица в ходе реализации своих обязанностей, вытекающих из его должностного положения, в то время как попытка ответить на второй вопрос приведет нас к поиску и установлению границ искомой дискреции при реализации конституционных полномочий органа. Рассмотрим указанные направления более подробно.
[…]
С учетом сказанного, конституционно-правовыми границами и одновременно пределами дискреции законодателя выступает конституционная цель правового регулирования – обеспечение баланса конституционно защищаемых ценностей. Именно баланс защищаемых конституционных ценностей или, пользуясь терминологией постановления Конституционного Суда РФ – «гармонизированное в своём действии сочетание соответствующих принципов», позволяет федеральному законодателю реализовать несомненно принадлежащие ему и вытекающие из государственного суверенитета дискреционные полномочия, не нарушая при этом конституционно-правовые условия (основания, границы и пределы) их осуществления.

ключевые слова: дискреционные полномочия, конституционно защищаемые ценности, правовой баланс, свобода усмотрения, суверенитет